Все сегодня пишут о милиции и полиции, ну, и я туда же. Вспомнила, что у меня получилась занятная симметрия: лично я отдельно с советской милицией и американской полицией пересеклась ровно по два раза в жизни. Про что коротко и расскажу. Это, конечно, если не считать пересечений с дорожной полицией. Но поскольку с нашими гаишниками я не пересекалась (водить начала уже в Штатах), то и сравнения не получится.

Советская милиция.
Первый случай произошёл в далёких семидесятых годах. Я тогда была влюблена в своего самого первого мужа, который то ли уже был мужем, то ли находился в стадии «вот-вот». Работали (он работал, а я делала диплом) мы в разных местах, но примерно в одном районе, и между нашими работами располагался лесопарк. И вот как-то во время обеденного перерыва мы решили там встретиться, на полпути друг к другу, так сказать. Встретились и пообщались, как оно бывает, когда дело молодое, а место уединённое и романтичное. Нет, до секса дело не дошло и не было даже таких планов, не настолько нам было негде, но всё остальное присутствовало. Конечно же, без каких бы то ни было криков «помогите» или «насилуют», разве что с глупым и довольным хихиканьем. И вот, в самый разгар наших утех нас «окружил» милицейский наряд. Неожиданно и резко, разве что «руки вверх» не кричали. Довольно грубо попросили документики и развели нас в разные стороны. Как ни странно, но документы у нас при себе были! Из-за наших работ – и одна, и другая требовали пропусков, кои мы и показали (а у меня еще и студенческий билет был – для льготного проездного). Предъявить нам им тоже было совершенно нечего, кроме моей расстегнутой блузки. Короче говоря, «отпустили» они нас с миром. Правда, мужу они моему зачем-то сказали, что видят меня в этом лесу часто с разными другими мужчинами, и что это типа мое место работы. Это обвинение было настолько нелепым и «невязавшимся» со мной, что я даже не обиделась, а наполовину удивилась, наполовину развеселилась. Зачем они это сделали, до сих пор не понимаю... Кстати, лесопарк этот тогда был местом довольно популярным и безопасным. Т.е. если в нем что-то плохое происходило, то мы об этом ничего не знали. Я в нем, начиная с третьего класса, кроссы бегала летом, а зимой на лыжах каталась, бывало, что и в одиночку, хотя чаще с подружками или всей «секцией».

Второй случай произошёл лет через восемь в Москве, в день моего рождения. Я по этому поводу поехала в командировку и отправилась на московскую «книжную балку». Это название сугубо харьковское, как оно называлось в Москве, я то ли не помню, то ли и не знала никогда. Идея в том, что там можно было купить книжки, которые не продавались в магазинах: тамиздат, самиздат, а чаще вполне официальный «издат», но выходивший столь мизерным тиражом, что до прилавков он не доходил, а распределялся под прилавком и потом, через такие вот отдушины, втридорога попадал к простым смертным. Место это было, если ничего не путаю, в районе Кузнецкого моста. Пропустить его было невозможно, потому что там народ толпился и у некоторых толпящихся в руках были толстенькие портфели и (или) что-то топорщилось за пазухой, а главное, они стояли с «пригласительным к общению» видом, а то и что-то такое бормотали типа «Кафку, Кафку, кому Кафку недорого?..» (про Кафку я вру; кого-кого, а этого автора найти было трудно и всегда дорого).

Ходила я туда почти в каждый свой приезд в Москву, не купить, так поглазеть. На этот раз у меня была четкая цель: сделать подарок тогдашнему мужу (другому, не тому, с кем меня в лесопарке застукали) – недавно выпущенный первый томик Высоцкого. Нашла, купила и иду себе довольная по направлению к метро. И тут откуда ни возьмись с двух сторон берут меня под руки двое крепких молодцов. Я уже открыла рот, чтобы заорать во весь голос, но один из них зашипел на меня страшно, а другой сунул под нос какое-то удостоверение с фотографией.

«Что это у вас в сумке, девушка?», – спрашивают, – «А какое ваше дело?», – отвечаю. А такое, говорят, что мы видели, как вы только что совершили незаконную сделку, и будете за это осуждены по закону. И сумку у меня отбирают и книжку из нее вынимают. Ничего не знаю, говорю, книжка моя собственная, я ее нашла на улице. Они смеются: нас двое, наши показания имеют больший вес, а не суд, так на работу сообщим, выпрут вас с позором и «волчьим билетом» (это, если кто не знает, такая форма увольнения, когда в трудовую книжку пишут плохую характеристику, и человеку потом трудно в другое место устроиться). Я молчу, а они продолжают. Вы, говорят, девушка, не волнуйтесь, вы нам не нужны, а нужен нам тот чувак, который вам книжку продал. Мы его тоже задержали, а вам только всего и надо, как пойти с нами в отделение и опознать его. Ладно, говорю, только имейте в виду, что у меня память зрительная плохая, так что я могу его и не узнать.

Отделение это оказалось расположенным прямо в вестибюле метро, за неприметной дверью без таблички. Внутри было много маленьких душных комнаток, и в одной из них сидел мой продавец. Мне его показали и спрашивают, он или не он. А он сидит, видно, в шоке, мокрый-потный, сверкает очками и улыбается. Я сказала, что похож, но точно я не знаю, и опять про свою плохую зрительную память повторила. После этого меня отпустили. Книжку не вернули и деньги, конечно тоже.

Книжку я купила у другого продавца на следующий день, так что подарок состоялся. А почему они решили именно того придавить и именно в такое время, что я попалась, я тоже до сих пор не знаю...

Американская полиция .
Обе американские полицейские истории случилась в первые года нашей американской жизни, причем, первая, по странной иронии, тоже в местном лесопарке. Мы там гуляли (с моим нынешним мужем) среди белого буднего дня, и, кроме нас, никого там больше не было, или просто нам никто не попался. И тут вдруг выезжает нам навстречу полицейская машина с надписью Sheriff на борту. Высовывается из окошка здоровенный бугай в форме и спрашивает нас: «Гайз, вы тут собачку не видели? А то вот потерялась собачка, хозяева найти не могут, в полицию обратились, так мы тоже теперь ее ищем». Собачку мы, к сожалению не видели, так что ничем помочь не могли, и до сих пор не знаем, нашлась она или нет.

Вторая встреча с полицией оказалось гораздо более драматичной. Она произошла у нас дома, когда мы снимали квартиру на втором этаже двухэтажного барака дома на двенадцать кварир в барачном поселке довольно дешевом, но при этом новом и со всеми удобствами, квартирном комплексе. Часа в три ночи к нам в квартиру ворвались полицейские (дверь мы запереть забыли, что тогда довольно часто случалось), громко стуча и крича что-то типа: «Мэм, с вами все в порядке?» и прочие довольно неуместные вопросы. Я выскочила из спальни в чем была и стала кричать им в ответ свои вопросы, типа, почему их это интересует, что вообще случилось, и что они делают у меня в доме. Дальнейший диалог был не менее абсурдным: они допутывались, не делали ли мне операцию. Надо заметить, что слово «surgery» к тому времени я еще не успела выучить, и им пришлось в добавок провести со мной краткий урок английского языка. Пока мы выясняли отношения с одним из полицейских, другой исчез из поля зрения, а потом закричал снаружи, что «это не в тот номер», и что им надо бысто ехать «в тот». Перед тем, как убежать, мой собеседник успел меня просветить, что они получили звонок от встревоженных родственников пожилой женщины, недавно выписавшейся из больницы после операции. Родственники пожаловались, что не могут до нее дозвониться, и боятся, что ей стало плохо и она нуждается в помощи. Вот они и поехали ее спасать, но перепутали адрес и попали к нам. Думаю, что спасли, по крайней мере, похорон у нас в поселке не было.

***
Никакой морали. Просто что было. Я отдаю себе отчет, что у других людей могли быть другие истории, и что американские полицейские отнюдь не все поголовно ангелы с крыльями. Но получилось так, как получилось, я ничего не выдумывала и не подбирала специально...